Деятельность вне города

В феврале 1799 году А. И. Молчанов едет в Малышевскую волость для выбора места под возведение церкви.

Именным высочайшим указом от 24 декабря 1800 г. не позволялось возводить деревянные церкви вместо сгоревших или обветшавших. В 1802 г. А. И. Молчанов проектирует церковь для построения в с. Тогульском, а в 1810 г. составляет проект каменной церкви для строительства в с. Касмалинском. При нем, в 1807 г., возобновляется вопрос о построении каменной церкви во имя Преображения Господня в Змеиногорском руднике.

Смета для строительства церкви
при Змеиногорском руднике

      

Проект церкви. с. Касмалинское

План  и фасад церкви. с. Тогульское

В обязанности А.И. Молчанова входило «содержание в полном порядке пильных мельниц и прочих заводских строений» не только в Барнауле, но и во всех рудниках и заводах Алтая. В 1792 году он работает в Локтевском заводе, в 1796 г. – в Томском железоделательном, в 1797 году – в Колыванской фабрике «при исправлении фабричного строения», 1798 году – участвует в строительстве фабрик Сузунского завода.

Колывано-Воскресенский (́Колыванский) горный завод

        Предприятие мануфактурного типа по производству чёрной меди на базе алтайских м-ний полиметаллических руд в 18 в. A. H. Демидова.

Акинфий Демидов

Первый - Локтевский завод (Колывано-Воскресенский медеплавильный), сооружённый в 1725 приказчиком A. H. Демидова Д. Семёновым y p. Локтевка на меднорудном м-нии, в 1727 перенесён на p. Белая и пущен 21 сентября 1729. B 1736 границы ведомства Kолывано-Bоскресенского горного завода простирались примерно на 400 км c Cевера на Юг (от p. Касмала до p. Ульба) и более чем на 200 км c Запада на Bосток (от cp. течения p. Алей до верх. течения Оби). Это было мощное для своего времени, хорошо оборудованное предприятие. B его состав входили; медеплавильный завод c 4 печами, кузницей, обжигальней, пильной мельницей, мусерным амбаром и мастерскими; плотины; крепость c конторой, казармами, пороховыми и провиантскими амбарами; окружавшие крепость дома мастеровых (325 дворов рабочих, служащих и солдат). Ha заводе были крайне тяжёлые условия жизни, каторжный труд, перевод вольнонаёмных мастеровых на положение "вечноотданных".

Колыванская шлифовальная фабрика

Минеральное сырьё поставляли Колывано-Воскресенские рудники (наиболее крупные - Змеиногорский, Плоскогорский, Медвежий, Березовский, Ильинский и др.). Выплавка меди на Колывано-Воскресенском и построенных в 1739 Барнаульском и 1744 Шульбинском заводах составляла 1,5-15 т в год. Выплавленная чёрная медь перевозилась на Урал, где на демидовских Невьянском и Тагильском заводах из неё извлекалось серебро и в потайных мастерских чеканились монеты.
B 1747, после смерти Демидова, его алтайские заводы и рудники были секвестированы и перешли в собственность царской семьи c учреждением Округа Kолывано-Bоскресенского  горного  завода. Bo 2-й пол. 18 в.
Колывано-Воскресенский завод пришёл в упадок и в 1799 закрыт.

Источники:

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geolog/2450/Колывано

http://ural.academic.ru/409/Воскресенский_медеплавильный_завод

http://ru.wikipedia.org/wiki/Колыванский_камнерезный_завод

Локтевский сереброплавильный завод

     Вторая половина XYIII века была периодом расцвета горноза­водского производства на Алтае. К этому времени было разведано око­ло 800 месторождений полиметаллических руд и построено еще шесть заводов: Павловский, Сузунский, Томский, Апейский, Локтевский и Гавриловский. Кроме этих заводов действовал Барнаульский и возобновил в 1790 году работу Колывано - Воскресенский завод. До 60-х годов ХIX века на них ежегодно выплавляли более 1000 пудов серебра, а за все годы работы (1747-1896) получено 25000 тонн серебра, 115000 тонн свинца, 18000 тонн меди и более 64 тонн золота.

Это богатство создано трудом десятков тысяч горных работни­ков, мастеровых и приписных крестьян, работавших на алтайских руд­никах и заводах, в том числе и на Локтевском сереброплавильном.

Контора сереброплавильного завода

      Локтевский завод начали строить в 1781 году на том месте, где река Алей образует крутой поворот, или локоть, от которого и сам завод получил название. Не надо путать его с первым на Алтае Локтевским заводом, построенные в 1725 году людьми А. Демидова на речке Лок­тевке и работавшим менее двух лет. Расположение завода было вы­брано удачно: рядом сосновый бор, река, вокруг плодородные земли и близко находились рудники. Один из них - в трех с половиной верстах от строящегося завода открытый во времена А. Демидова по следам "чудских" разработок. Рудник разрабатывался 72 года: в 1747-1749 го­ды как медный, а в 1767-1835 годы добывали и серебряную руду. За это время из него добыто почти пять млн. пудов руды, давшей почти 187 тысяч пудов меди и около 11 пудов серебра. На месте рудника до сегодняшнего дня ее сохранились отвалы пустой породы. Ко времени строительства завода здесь уже стояла старообрядческая деревушка Ново-Алейка, в которой было два-три десятка дворов с приземистыми избушками, сбитыми из тины и соломы. Хотя рядом стоял лес, расхо­довать его не разрешалось: он был нужен для заводского и рудного действия. Поселились здесь староверы при Демидове. В 1735 году там проживало пять душ мужского и четыре женского пола.

   Строился завод под руководством горного инженера В.С.Чулкова с учетом последних достижений техники того времени, нашедших воплощения в гидротехнических сооружениях и заводском оборудовании.

   В XVIII веке источником механической энергии была вода. По­этому выбор места для строительства завода определяйся наличием реки. Как правило, это были небольшие, но достаточно водоносные речки с крепкими берегами и широкой поймой, в которой создавался запас воды - пруд. В то время самой сложной и дорогой частью завода были гидротехнические сооружения. В России применялись гидросило­вые плотинные установки, т. е. завод размещался возле плотины. Вода из пруда шла по ларю на рабочие колеса, от которых через систему валов и рычагов приводились в движение заводские механизмы. По этой схеме были построены все алтайские заводы

     На Западе еще в 30-х годах XVIII века заводы стали ставить в стороне от реки, а воду к ним подавать по деривационным каналам, т. е. от водохранилища или русла реки прорывали канал, по которому вода шла к заводским гидравлическим колесам.

Специалисты утверждали, что в России из-за сильных морозов такая схема непригодна: вода в канале будет замерзать. Это мнение было опровергнуто И. И.Ползуновым, построившим при Змеиногорском руднике в начале 50-х годов XVIII века пильную мельницу, которая об­служивалась деривационной установкой. Там же в 60-х годах К. Д. Фро­лов при руднике по этой же схеме построил рудотолчейные и промывальные установки.

Чулков использовал опыт Ползунова и Фролова при строитель­стве гидротехнической части Локтевского завода. Впервые в условиях Сибири для привода заводских механизмов на реке Алей в 15-ти кило­метрах выше завода устроили "с пристойным укреплением" длиною в 30 саженей плотину - флютвер, поднявшую воду на 4,6 метра. Особен­ность этой плотины заключалась в том, что она пропускала излишки воды из запруды через гребень, а не через лари, как это делалось на заводских прудах. Ниже плотины с целью защиты берегов от размыва их укрепили на протяжении 15-ти метров. Выше плотины перпендику­лярно к правому берегу прорыли канал. Его трасса была отведена от пойменного участка к подножию сопки и далее следовала за конфигу­рацией местности, с правильными радиусами закруглений и уклонами на расстоянии четырех километров. В трех километрах от завода ка­нал был отведен от горы и по ровному месту шел к заводу. На всем протяжении канала /8 км/ вода от Алея шла самотеком. Канал имел глубину 1,4 метра при ширине по дну,  по верху 3,5 - 4,3 метра. Вдоль по каналу устроили несколько запоров. Первый находился непосредст­венно у реки, второй - на расстоянии около километра от нее, осталь­ные - в конце канала. Отдельные, наиболее ответственные, участки канала на поворотах укрепили кладкой по обеим стенкам из камня.

Церковь 1947 года

В конце канала у завода срубили ряж, установленный на сваях. Отсюда вода подавалась в тесовый ларь длиною 147,2 метра. Из ларя вода направлялась на четыре водоналивных колеса, имевших размеры по диаметру 3, 55 и шириной 1,06 метра и делавших 11 оборотов в ми­нуту. Отработав, вода шла через отводной канал в Алей.

Главный цех завода - плавильная фабрика - размещался в ка­менном здании, в котором находилось восемь плавильных печей, три извлекательных горна и три трейбофена. На подаче воздуха к печам работало семь воздуходувных машин, меха которых приводились в движение от двух водяных колес, установленных в каменных кожухах /ямах/ возле печей. Третье водяное колесо находилось на пильной мельнице, четвертое - на толчейной установке. Построили весовую /важню/, кузницу, кирпичный цех, меховую, пробирню и другие необхо­димые для заводской деятельности здания: казармы, конюшни, кара­ульню, офицерский дом, лазарет. Разожгли плавильные печи 22 ноября 1783 года - день рождения завода. По проекту завод должен был еже­годно проплавлять один миллион пудов руды. Однако его производи­тельность использовалась в конце XVIII века на одну треть. За первый год работы, на 23 декабря 1784 года, проплавлено 64671 пуд медных руд. Завод сначала предназначался для производства меди, которая была нужна Сузунскому монетному двору. Однако жизнь внесла свои коррективы. Сначала плавка руды производилась с целью ее обогаще­ния. Руда на завод поступала с Змеиногорского, Черепановского, Пет­ровского, Семеновского, Карамышевского и других рудников. Она по составу содержимых металлов была разнообразная. Поэтому их обо­гащение пришлось проводить по преобладанию в полиметаллической руде какого-либо металла. При этом получали три вида сернистых сплавов: серебра /зильберштейны/, меди с примесью серебра /купферштейны/ или свинца /блейштейны/. Купферштейны отправляли на Сузунский медеплавильный за 325 верст, остальные на Барнауль­ский /290 верст/ и Павловский /276 верст/ сереброплавильные заводы.

Локтевский завод позволил значительно сократить объемы пе­ревозок руд и снизить себестоимость выплавленного серебра. До него, например, на Барнаульский завод из Змеиногорского рудника /за 247 вёрст/ возили серебряную руду, содержавшую в пуде 2,5 - 5 золотников /в одном золотнике 4,246 грамма/ серебра. А с Локтевского завода туда отправляли зильбертштейн, содержавший серебра в пуде до 25 золот­ников. С вводом в эксплуатацию Локтевского завода была решена еще одна проблема: обеспечение алтайских заводов свинцом, который был необходим для выплавки серебра. Свинец более 50 лет возили из Нерчинских заводов. Гужевая доставка свинца на Алтай на расстояние бо­лее трех тысяч верст по бездорожью обходилась очень дорого и требо­вала одних подвод до трех тысяч.

В последующие годы завод перешел на выплавку серебра, ме­ди и свинца. Годовая выплавка металлов колебалась в значительных пределах. Так, наибольший выход серебра приходится на 40-е и 50-е годы XIX века /230-250 пудов/. В последующие годы она сократилась до 70 - 100 пудов. В связи с Крымской войной /1853 - 1856 гг./ у армии значительно возросли потребности в свинце. В 1855 году заводу было доведено задание выплавить 108 тысяч пудов свинца. В остальные го­ды выплавка свинца определялась потребностями сереброплавильных заводов, а меди - Сузунского монетного двора.

К заводским работам привлекалось только мужское население с семилетнего, а с 1849 года с восьмилетнего возраста. До 16 лет они считались подростками, учились в горнозаводской школе и выполняли подсобные, вспомогательные работы. В 18 лет юноши принимали при­сягу и становились заводскими работниками. Срок работы не ограничи­вался, увольнялись только из-за полной непригодности к труду. Только в 1849 году был установлен срок обязательной работы в течение 35 лет, а с 1852 года он уменьшился до 25 лет "беспорочной службы", по­сле которой мастеровых увольнялись в отставку.

 Внутри церкви

Мастеровые были подчинены воинской дисциплине. Из них формировались воинские команды под управлением горных офицеров. Без разрешения мастеровые не могли выехать из заводского поселка, обзаводиться хозяйством и даже жениться. Так, начальник Алтайского Горного округа в 1790 году издал предписание: "Никто да не дерзнет к бракосочетанию приступить без ведома команды". Дерзких наказыва­ли. К примеру, угольщик Трофим Мозжарин в 1825 году был бит 25 уда­рами батогов "за непозволительный увоз крестьянской девки Кунгуровой ... и за неиспрошение от начальства на женитьбу дозволения". В "Алтайском сборнике" за 1894 год описывается участь заводских работ­ников: "Обреченные на вечный труд, они были предоставлены произ­волу управляющих, уставщиков, нарядчиков и прочего большого и ма­лого начальства. Эти лица могли наказывать мастеровых, забивая их иногда до смерти, могли морить их на работе, от их воли зависел пере­вод мастеровых на другой завод или рудник, и таким образом, массу рабочих гоняли, как скот, с места на место". Это было время принуди­тельного труда крепостного народа.

Завод работал круглый год, днем и ночью, за исключением не­скольких дней, когда производство останавливалась для ремонта печей и горнов. Рабочим праздников и отпусков не полагалось. Рабочий год исчислялся в 250 рабочих дней. Для отдыха мастеровым с 1800 года ввели трехсменную, по 12 часов, работу: одну неделю они работали днем, вторую ночью, а третья - свободная, "гулевая", когда они могли заниматься домашними делами.

Отмена крепостного права в 1861 году освободила мастеровых от обязательных заводских работ и повинностей. Рабочие стали нани­маться по контракту от одного до трёх лет. В контракте оговаривалось десять пунктов обоюдных обязательств, в том числе продолжитель­ность рабочего дня /12часов/ при трехсменном чередовании, поденная плата и расчет через каждые две недели, вычеты из зарплаты за опо­здание или появление на работе в пьяном виде: за первые два часа по 10 копеек, за последующие по 20 копеек; бесплатное лечение, оказание разовой помощи и назначение пенсии семье при увечье или гибели ра­ботника.

Контора сереброплавильного завода

На заводских работах в 1822 году было занято 570 мастеровых, в том числе 94 малолетка, а в 1860 году их число, при том же количест­ве мастеровых, увеличилось до 1230. На каждую печь полагалось по три работника: плавильщик, засыпщик и подсобник. Первый следил за правильностью загрузки шихты в печь и ходом плавки руды, второй за­гружал печь рудой, углем и флюсом, а третий подвозил в тачке к печи упомянутые материалы. Все делалось вручную. Деревянными бадьями засыпали в печи шихту, перемешивали ее во время расплавки желез­ными ломами. За малейшие упущения и нарушения процесса плавки мастеровых наказывали. Обычным и наиболее легким наказанием бы­ло заключение провинившегося в казарму дней на пять, неделю или две. Отсюда его выводили только на очередную работу в завод. Часто к этому добавлялось наказание розгами. Практиковались и штрафы. Об­жигальщик Иван Заворохин за декабрь 1822 года должен был получить заработок 2 рубля 41,5 копейки, а выдали 1 рубль 87,5 копейки. У плот­ника Василия Киселева из заработка 2 рубля 25 копеек контора удер­жала 53,5 копейки. К сожалению, в деле, хранящемся в госархиве Ал­тайского края /ф,б, оп.2, св.95, л.341/, не указано за какие провинности мастеровые были оштрафованы.

Наиболее тяжелыми и вредными для здоровья литейщиков бы­ли работы у плавильных печей. Недаром о них говорили мастеровые, что "в печах не уголь сосновый горит, а тело мастерового, а мехами не воздух холодный гонят, а душу из мастерового выкачивают". Особенно велика была заболеваемость среди плавильщиков. Вот как описывает 3. Г. Карпенко события на заводе в конце 1855 года: "В заводской гос­питаль ежедневно поступали больные с припадками эпилепсии, удушь­ем, параличом и другими тяжелыми последствиями отравления свин­цом. Врачебное освидетельствование раскрыло ужасающую картину условий труда плавильщиков. Все 36 плавильных печей находились в одном здании. Чад, выделяемый расплавленными рудами, застаивался в тесных промежутках между печами. Особенно много газов выделя­лось при промешивании расплавленной шихты. Несовершенные газо­отводные трубы и отверстия в крыше не обеспечивали вывода ядови­тых газов из помещения, особенно в ветреную погоду и бураны, когда вентиляция нарушалась. В это время сразу возрастало число заболев­ших "свинцовой коликой". Высокая заболеваемость рабочих вызыва­лась также и несоблюдением элементарной диеты. Вместо молока, со­вершенно необходимого при работе у печей, они употребляли кислый квас, который способствует заболеванию". Только за 1889 год в госпи­тале зарегистрировано и прошли лечения 1304 человека - почти 25 процентов от всех жителей Локтя.

Говорить об уровне медицинской помощи сегодня затрудни­тельно из-за отсутствия у автора сведений о продолжительности жизни и смертности мастеровых. Известно, что в 1890 году при госпитале было пять кроватей и четыре хозяйственных пристройки, в одной из кото­рых находилась баня. Врача не было, работали два фельдшера. Ле­карства возили из Барнаула, а в основном готовили сами из трав, кото­рые выращивались в небольшом аптекарском саду. Тот сад, располо­женный с южной стороны Ивановской сопки, между отводным каналом и рекой, сохранился до наших дней, изрядно заросший и ничем не вы­деляющийся от природных зарослей.

Заводские рабочие и их семьи лечились в госпитале бесплатно. Остальные жители села, солдаты и арестанты платили по 34 копейки за сутки пребывания в госпитале. Кроме того, с них взималось по три копейки за медикаменты. А чаще всего больные обращались за помо­щью к знахарям и знахаркам, лечившим средствами народной медици­ны: настоями из трав, заговорами, сулемой, "острой" водкой, либо тол­ченым хрусталем, а иногда и древесным порошком, соскобленным со старинной иконы.

Следует отметить, что специалисты завода внесли значитель­ный вклад в облегчение труда мастеровых, совершенствование техни­ки и технологии металлургического производства. Их опыт был распро­странен и на другие заводы. Так, в 1801 году по предложению управ­ляющего заводом Аистова были переделаны устройства, подававшие воздух в плавильные печи. Это позволило увеличить количество рас­плавки руд в сутки до 300-500 пудов вместо 200 пудов, снизить расход угля и значительно уменьшить угар серебра.

В 1803-1810 г.г. работал на заводе шихтмейстер Дмитрий Бичтов. В 1805 году он заменил древесный пепел, которым засыпали дно плавильных печей, мелкотолченым тяжелым шпатом, что позволило не только уменьшить расход дров, но и увеличить выход серебра за счет уменьшения его угара. В то время при заводах существовали специ­альные "пепельные избы", в которых дрова сжигались на пепел. В ре­зультате на получение пепла вырубалось большое количество леса. Его еще нужно было заготовить, привезти на завод, распилить на дрова и сжечь. В том же году Бичтов предложил восьмицилиндровую возду­ходувную машину, а через два года ее изготовил и пустил в работу.

Кроме руды, угля и флюсов заводу требовались горновой ка­мень и огнеупорная глина, необходимые для кладки и ремонта пла­вильных печей и горнов, дрова и другие материалы. Все это доставля­ли приписанные к заводу крестьяне близлежащих и дальних деревень. К I860 году к заводу было приписано 26830 крестьян - более 18 про­центов от всех приписанных к алтайским заводам. Они возили мате­риалы по очереди в течение всего года, получая освобождение для до­машних сельхозработ с 1 мая по 1 июня и с 10 июля по 1 сентября.

Круглый год шли на завод обозы с рудой с шести - восьми руд­ников. Возили ее в деревянных ящиках с выдвижными боковинами, ко­торые в народе называли "одрами". За один 1844 год завезено на завод около 831 тысячи пудов. По санному пути с ноября по февраль достав­ляли из лесосек Коростелевского, Локтевского и Лебяжинского боров уголь и дрова. Уголь возили в плетеных из ивняка или сбитых из досок коробах. Одры и короба имели одинаковую емкость - 20 пудов, что об­легчало учет выполненных крестьянами перевозок. Только в 1816 году на завод было доставлено более 23 тысяч коробов. Горновой камень возили с речки Локтевки, а огнеупорную глину из Секисовской горы, на­ходящейся между деревнями Лосиха и Быструха. Для приготовления флюса шпат доставляли из Змеиногорска, глауберовую соль с боровых озер, красно-белый известняк с речки Золотушки.

Во второй половине XIX зека алтайские заводы стали убыточ­ными, снизилась выплавка металлов. Причин тому было много: подо­рожала рабочая сила в связи с отменой крепостного права, возросла стоимость руды из-за снижения содержания в них серебра, были вы­рублены ближайшие к заводам леса и многое другое. На начало 1893 года на Локтевском заводе работали только три печи на рудах и мате­риалах, оставшихся от 1892 года.

22 марта 1893 года был издан высочайший указ о закрытии ал­тайских заводов, в том числе и Локтевского. 1 мая этого года были по­тушены плавильные печи, и завод прекратил свое существование.

До наших дней от завода сохранились фундаменты установок водяных колес да горы шлака. Полностью разрушены гидротехнические сооружения. От них остался заросший, а на отдельных участках разрушенный, деривационный канал. Сегодня он прослеживается в виде не­глубокой канавы по склонам сопок. Остатки отводного канала, прохо­дившего по территории завода, засыпаны шлаком. Только в одном мес­те вскрывается участок туннеля, выложенный «диким» камнем, по ко­торому вода сбрасывалась в Ивановский исток.

Ваза из порфира.
Локтевская камнерезная фабрика

Несколько штрихов к истории завода и поселка. При заводе с 1786-го по 1800-й годы работала шлифовальная мельница по изготов­лению изделий из цветного камня; черного локтевского порфира, усть-янской яшмы, курьинской брекчии и змеиногорского мрамора. За девять лет /1786-1795 г.г./ было изготовлено 255 различных изделий: вазы, пьедесталы, торшеры и другое. Доставка камня с удаленных камено­ломен обходилась дорого, да и сами работы с камнем отвлекали мас­теровых, от основной работы, что и побудило перевести фабрику в Гор­нуюКолывань. 

За годы работы Локтевского завода значительно вырос при нем поселок. Если в 1787 году в нем насчитывалось около трех тысяч жите­лей, то в 1833 году было 977 дворов и более пяти тысяч населения.

В начале ХIХ века в поселке была открыта библиотека, в кото­рую кроме технической литературы поступали исторические, географи­ческие и художественные произведения.

К 1827 году была открыта двухгодичная горнозаводская школа. В ней учили чтению, письму, арифметике, закону Божьему, рисованию и практическому распознанию руд. По окончании школы дети получали необходимый запас знаний для начала горнозаводских работ. При школе имелось 206 учебников и 167 книг для чтения. В 1882 году были открыты две школы: грамоты и трехгодичная сельсковолостная. В по­следней в 1894 году число учебников было 81, а их учитель окончил учительскую семинарию. При ней была библиотека из 211 книг. В биб­лиотеку записывали учащихся и взрослых. "Книгами пользуются взрос­лые очень охотно. Возвращают весьма аккуратно", - писал в отчете учитель. В школе грамоты училось 13 детей, а учителем у них был пса­ломщик, не окончивший даже духовного училища. На содержание школ и зарплату учителям отпускались деньги. Так, в 1886 - 1887 учебном году казна и земский сбор выделили 310 рублей, локтевские толстосу­мы пожертвовали 30 рублей, сельское общество собрало 110 рублей, а духовенство и горное ведомство не дали ни копейки.

Не случайно из села Локоть вышло немало известных людей, оставивших о себе память потомкам. Среди них - Степан Иванович Гу­ляев /1805-1888 г. г./ и ПавелМатвеевич Бочкарев /1875-1942 г. г./, ро­дившиеся в семьях мастеровых завода.

Круг интересов С. И. Гуляева был весьма обширным: археоло­гия и этнография, история и устное народное творчество, горное дело и местные промыслы, химия и садоводство. Некоторые его открытия во­шли в практику, а научная деятельность получила признание среди ученых и многих научных обществ.

Топограф П. М. Бочкарев убрал с карты Горного Алтая множе­ство белых пятен. Им исследованы бассейны притоков Бии и Катуни.

На самом заводе работали грамотные и высокой культуры спе­циалисты. Так, в 60-х годах XIX века управляющим завода был горный инженер подполковник Николай Эрнестович Пишке, владевший фран­цузским и немецким языками. У него в помощниках ходил горный инже­нер капитан Сергей Васильевич Самойлов - брат известных актрис сес­тер Самойловых, выступавших в Александрийском театре Петербурга.

Раз в год, с 24 ноября по 1 декабря, в селе проходила ярмарка. Называлась она Екатерининской. Собирались сюда крестьяне из окре­стных деревень, приезжали купцы из Барнаула, Томска, Бийска. Мест­ное население продавало сало, масло, овчины. Купцы везли мануфак­туру, керосин, кожевенные товары и изделия из чугуна и железа. Кирги­зы пригоняли скот, лошадей, овец. Шла бойкая торговля, сопровож­даемая качелями, каруселями, смехом и песнями подвыпивших мужи­ков.

Локтевский завод просуществовал 110 лет. Время неумолимо стирает остатки памяти о нем. Оно все дальше и дальше уводит нас от тех времен. Много воды утекло в Алее, и много гроз отгремело над Алейской степью. А жизнь продолжается. Неузнаваемо изменился за­водской поселок - село Локоть: построены современные дома, заас­фальтированы улицы. Только остатки шлака на дорогах и окраине села напоминают о днях давно минувших.

Источники:
Королёв Г. С. Краеведческие записки. Вып.2.- Рубцовск, 2000.- С.6-14
http://webmail.akcdutik.ru/news/11/04/20/loktevcii_zawad
http://ru.wikipedia.org/wiki/%CB%EE%EA%EE%F2%FC_(%CB%EE%EA%F2%E5%E2%F1%EA%E8%E9_%F0%E0%E9%EE%ED)

                       Сузунский медеплавильный завод

     Сузун — поселок городского типа в 18 тыс. человек, центр административного сельского района — расположен в 195 км к югу от Новосибирска на речке Нижний Сузун, впадающей в Обь, среди сосновых боров на слегка холмистой равнине. Сузун в 1990 году включен в перечень исторических поселений России.

Среди историко-культурного наследия Сузуна особого внимания заслуживают уцелевшие остатки некогда знаменитого Сузунского (Нижнесузунского) медеплавильного завода с единственным в Сибири монетным двором. Само возникновение и развитие этого поселка были тесно связаны с горнозаводской промышленностью Алтая, определявшей не только его экономический облик, но и состав населения, уровень культуры и образования.

Начало монетному делу в Сибири положил именной указ Сенату императрицы Екатерины II от 7 ноября 1763 года. К выбору места для металлургического предприятия, требовавшего для своего функционирования значительных запасов воды, топлива (древесный уголь, дрова и т.д.) и удобных путей для транспортировки руды и иных грузов, всегда относились серьезно. Специалисты пришли к выводу, что монетный двор надо строить вместе с медеплавильным заводом, но не при имевшемся Барнаульском заводе и не при новоначатом Павловском, а на совершенно новом месте. Удобное место для строительства указал крестьянин Малышевской слободы Михаил Зайцев: «вниз по р. Оби по течению оной с правой стороны, на р. Нижний Сузун, водой и лесами изобильное».

Медеплавильный завод строился по образцу Колыванского, а «фабрики» для монетного дела были спланированы так же, как на Екатеринбургском монетном дворе. Размеры этих «фабрик» были определены мастером Семеном Розцевым с товарищами. Постройкой монетного двора руководил титулярный советник Иван Марков, а гармахерскую (плавильную) строил коллегии советник Улих.

Краеведческий музей - дом управляющего заводом

Одновременно с заводскими возводились и жилые строения, которые предполагалось закончить к октябрю 1764 года. Основным строительным материалом был лес — в виде круглого леса, брусьев, пластин и теса.

С 1 по 12 июня 1765 года строительство Сузунского металлургического комплекса посетил генерал-майор А.И. Порошин, начальник Колывано-Воскресенских заводов, руководивший заводами из Петербурга. В его присутствии произвели пробную очистку меди. Но 14 июня 1765 года недостроенный монетный двор вместе с заводом был уничтожен пожаром.

24 июня 1765 года маркшейдер Пятин составил план строительства новых «фабрик» вместо сгоревших. 2 сентября 1766 года канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства рапортовала в Кабинет о возможности в конце сентября открыть денежный передел. Поэтому сентябрь 1766 года следует считать началом работы Сузунского медеплавильного завода с монетным двором.

Территория заводского комплекса, воздвигнутого за эти годы на берегах полноводной и сильно залесенной р. Нижний Сузун, делилась рекой и образованным на ней прудом на две части. Левобережная часть имела сильно покатую поверхность, правобережная — равнинную. Эти топографические условия и центральное положение завода определили соответствующее планировочное решение. Планировка обеспечивала компактное расположение застройки и короткие пути связей между жилыми районами, предприятием и водоемом.

Главное звено в этой планировке составлял Сузунский медеплавильный завод. Основным его сооружением была плотина. Вода к машинам подводилась из пруда специальными гидротехническими сооружениями.

Плотина Сузунского завода

В набор этих сооружений входили: плотина, водоспуск и ряжи, сливной мост, ларевой прорез и ряжи, большой и малый лари, канал для стока отработанной воды. По сравнению с плотинами Колыванского и Барнаульского заводов плотина Сузунского завода, как и Павловского, была по своей конструкции более совершенной. Ее водопуск (вешняной прорез), ряжи и сливной мост были вынесены к южному концу плотины за пределы заводской территории. Плотина становилась не только менее опасной для завода, но и давала возможность более рационально использовать заводскую площадь.

Составной частью Сузунского медеплавильного завода был монетный двор, предназначенный «для передела» произведенной на заводе «штыковой» (слитковой) меди в сибирскую медную монету. По описанию Палласа, монетный двор в Сузуне был окружен «четырехугольником сделанным» острогом со стоящим караулом «у входа оного». Внутри острога находилось счетное, караульное, угольное помещения. Здесь же размещалась «якорная кузница», содержащая большой молот с двумя горнами, наковальня, «слесарная, где приготовляют тиски и пунцоны», «плавильня, к коей пристроена токарная, где точат цилиндры, и наконец, большое монетное строение».

Особый интерес представляет сибирская монета, чеканка которой началась в Сузуне с 1766 года. Имевшая хождение только в Сибирской губернии, монета отличалась от общероссийской изображением сибирского герба (два соболя поддерживают щит под градской короной) на оборотной стороне, а по весу, ввиду ценности, была меньше общероссийской.

Чеканка сибирской монеты была прекращена только в 1781 году, когда Сузунский монетный двор перешел на выделку общероссийской монеты.

«Сибирская монета» оставалась региональной до 30 июля 1802 года, когда был издан указ «О свободном обращении монеты сибирского чекана во всех губерниях». После этого более 20 лет «Сибирские монеты» участвовали в денежном обращении страны наравне с общегосударственными, а с 1824 года началось их постепенное изъятие.

После большого пожара на Сузунском монетном дворе, случившегося в 1847 году, сибирская чеканка монеты прекратилась. Сузунский завод был передовым для своего времени мануфактурным предприятием по техническому устройству и по технологии производства меди.

Здесь не только выплавляли медь, серебро, свинец, железо, но и лили колокола, надгробные и печные плиты, котлы, умывальники и другие бытовые предметы. Было налажено ружейное производство.

В 1797 году на заводе впервые в практике металлургии был создан и внедрен механизм для разливки металла в формы.

В Сузуне родился историк горного дела А.А. Шангин, здесь в 1806 году механик П.М. Залесов построил первую русскую паровую турбину. Заводские корпуса представляли образец русского горно-промышленного зодчества.

С падением крепостного права, переходом к наемному труду и введением оплаты рабочим завод перестал быть рентабельным, что привело к свертыванию всего производства.

Последняя выплавка меди была произведена в 1914 году, когда закончились остатки привезенной руды. Сузун превратился в торговое село.

В рабочий поселок он был преобразован в 1939 году.

Со временем многие сооружения завода были утрачены. Но сохранилась до наших дней и теперь еще действует в Сузуне плотина XVIII века. Главный водослив выложен камнем и облицован цементом.

Толчельня сегодня

На территории бывшего медеплавильного завода работает ремонтно-механический завод. Сохранился один корпус старого предприятия — толчельная. Он построен из кирпича в четыре раза больше нынешнего. Выделяются ворота в корпус, полуциркульные окна, портик главного фасада. Однако этот корпус находится в аварийном состоянии. Снаружи он на два этажа завален шлаком, землей, металлом, битым кирпичом. Несколько этажей находится под землей, там сохранились рабочие механизмы водосливной системы, собранные еще в XVIII веке.

Сузунский завод — это уникальный объект истории Сибири. Монетный двор в Сузуне был единственным от Уральских гор до берегов Тихого океана. Почти сто лет здесь чеканили монеты из сибирской меди.

Источники:

http://www.nasledie-nso.ru/node/259

http://suzunistoria.narod.ru/

http://sibkray.ru/news/1/403768/

http://news.ngs.ru/more/393477/

http://www.susun.ru/suzunskij_kraeved_museum/s_alekseem_po_suzunskomu_muzeju

http://knso.idle-media.net/monuments/%D1%81%D1%83%D0%B7%D1%83%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BF%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B4/

http://literra.websib.ru/motovilova/point.htm?45

http://www.sovsibir.ru/index.php?dn=news&to=art&ye=2011&id=157
http://www.uni-altai.ru/Res/atlas/rus/ist_kart/46.html
http://www.susun.ru/o_susune_i_susunzah/
http://www.susun.ru/o_susune_i_susunzah/shljuzygjes_suzun_konca_50kh

Томский Железоделательный завод

Томский Железоделательный завод строился в 1770-1771 годах и был пущен в эксплуатацию в декабре 1771 года.

Горные породы

На реке Томь-Чумыш Головин, используя опыт К.Д.Фролова по сооружению гидротехнических установок, устроил плотину и гидросиловые системы для использования на заводе энергии падающей воды, которая приводила в движение механизмы: пудовые молоты, мукомольную и лесопильную установки, толчею для дробления руды. 

По свидетельству академика И. Фалька, посетившего это предприятие в 1771 году, на заводе были одна домна, три больших молота, три малых пятипудовых молота, одна печь и молот для «стола», проволочная фабрика, мукомольная и пильная мельницы. По мнению академика, завод и жилые дома выстроены весьма хорошо из сибирского кедра. Железорудное сырье доставлялось из ближайших гнездовых месторождений бурого железняка, находящихся в нескольких километрах от завода и открытых еще Ф.Еремеевым. Находили руду в лесу, «в рассеянных кругляках, в виде штуфов кровавика и скруповатого охриного и сплошного железного камня».

Железные горы – Тельбес, Темиртау и Артыбаш – были также уже известны в то время горному начальству и даже внесены в чертеж, сочиненный при Томском заводе. В 1773 году крестьянами Мурашовым, Бессоновым и Хабаровым были найдены руды 20-25 фунтов железа в одном пуде руды. Вскоре после этого было открыто Сухаринское месторождение и началась его разработка, продолжающаяся до 1858 года.

Площадка Томского завода

В 1816 году горный инженер Векель на правом берегу реки Тельбес в 30 верстах от впадения ее в реку Кондому открыл руды Тельбесского магнитного железняка, и началась их разработка для нужд Томского завода.

С открытием Томского завода приступили к добыче каменного угля в Кузбассе из небольшой штольни, на левом берегу Кондомы ниже устья реки Кинерки. По свидетельству И.Ф. Германа, печи Томского завода, служившие для расплавки чугуна, отапливались каменным углем с реки Томи, который находился в «немалом количестве и на расстоянии 45 верст от завода». Однако процесс плавки проходил в основном на древесном угле.

Когда в 1789 году инженер Пастухов сделал на Томском заводе воздуходувную печь, для более быстрого плавления чугуна потребовался каменный уголь. Пастухов опрашивал рабочих, показывая привезенный им из Петербурга кусок английского угля, не знает ли кто здесь, в окрестностях, такого же. Присутствовавший при этом плотничий ученик Яков Ребров принес хранившийся у него кусок угля, который оказался схожим с английским.  Уголь этот был найден Ребровым в 1782 году около деревни Атамановой. Как установил позднее Василий Иванович Яворский, уголь этот был взят из месторождения, впоследствии названным Байдаевским. Там отмечалось три пласта угля: два выше деревни Атамановой и один выше устья реки Абашевой. Использование этого угля даже в кузнице давало хорошие результаты.

Обводной канал

Корпуса Томского железоделательного завода были деревянные, горны сложены из кирпича. Разнообразной была продукция завода: чугунное литье, железо, сталь и разные изделия. Часть продукции шла на вольный рынок. Руда добывалась летом, открытыми выработками, в Бровской, Шумихинской, Дмитровской копях – до 40-50 тысяч пудов за лето. Наиболее продуктивным был Сухаринский рудник, находившийся в 140 километрах от завода по реке Сухаринке, притоке Мундыбаша. Его руда была более легкоплавкой и давала лучшее железо.

Томский железоделательный завод имел годовую производительность до 35 000 пудов железа, чугуна, стали, и поставлял металлические изделия заводам и рудникам, находившимся в ведении царского Кабинета. Но завод не удовлетворял всех нужд этого предприятия. Истощалась руда, которую стали завозить из Сухаринского рудника. Были немалые трудности с древесным углем, лесосеки углублялись в тайгу, и доставка дров требовала большого количества возчиков и лошадей. Влажный климат и эксплуатация деревянных сооружений без ремонта привели к тому, что многие постройки сгнили и были непригодны к дальнейшему использованию.

Слиток железа

Горный совет считал невыгодным производить капитальный ремонт и решил, укрепив некоторые постройки, искать место для нового завода поближе к Сухаринскому руднику. Но нового не построили, и Томский завод просуществовал еще 80 лет, до 1869 года, когда все заводские постройки были проданы с торгов.

Материалы краеведческих экспедиций, совершенных к месту расположения старейшего завода Сибири, хранятся в городском краеведческом музее Прокопьевска.

Источники:

http://www.city-n.ru/view/193371.html

http://wikimapia.org/4029028/ru/Томское

http://www.city-n.ru/view/193371.html