Влияние Петербурга на творчество А. И.Молчанова



Антонио Порта - петербургский учитель А. И. Молчанова


1. Монетный двор в Петербурге

Монетный двор
Весной 1800-го императору Павлу I представлен архитектурный эскиз главного фасада Монетного двора. «Его Императорским Величеством высочайше опробовано в Санкт-Петербурге марта 16...» – значит, одобрено. Уже в апреле«Санкт-Петербургские ведомости» печатают объявление о конкурсных торгах – то есть дается знак подрядчикам о шансе получить заказ на поставку строительных материалов, оборудования и прочего. Летом начинается строительство: 147 метров по фасаду, поздний классицизм.
 На эскизе в Мюнцкабинете завода с трудом, но можно разглядеть подпись архитектора Антонио делла Порта. Соответственно, и авторство считается его. Но как-то неокончательно, что ли. Скудные сведения об этом человеке не складываются в портрет.
 Одни пишут «Антонио Порто», другие «Антонио Порта», иногда добавляется «делла». Остановимся на версии с эскиза. Известно: итальянец из Швейцарии. Когда родился, где – общедоступных сведений нет. В источниках можно обнаружить, что «некий известный итальянский строитель Антонио Порта» перестраивал в 1682 – 1690 годах замокЛибоховице в Чехии. В польском Жагане есть дворец князя Альбрехта Валенштайна (1627 – 1634), который строил Винченцио Боккачио, а перестраивал следующий владелец, князь Вацлав Лобкович, уже по проекту своего придворного архитектора Антонио делла Порта; еще он построил гимназию в барочном стиле.
 То ли предок, то ли однофамилец? «Наш» Антонио Порта, «практический архитектор», появляется, например, в документах первого алтайского архитектора Андрея Молчанова: маркшейдерский ученик был прислан в Петербург с Колывано-Воскресенских заводов в 1786 году обучаться каменной кладке. На Барнаульском заводе хранится аттестат, выданный Молчанову Антонио Порта – «за собственноручной подписью, с приложением печати, 15 марта 1790 года». Порта писал: «находясь в ведении моем с 786 года, обучен мною каменной кладке совершенно, так что сие мастерство он, Молчанов, производить сам собою может, яко довольно на практике испытанной человек, с наилучшим успехом. А сверх того, занимался он довольно учением и архитекторской науке, в которой такоже немалое приобрел он знание».
 Живет Антонио Порта в доме № 19 по Кадетской линии (потом Съездовской) – и в 1800-х им владеет. Руководит строительством Монетного двора, а также Врачебного училища при госпиталях на Выборгской стороне – нынешней Военно-медицинской академии.
 И вот тут начинаются серьезные разногласия историков города. Есть авторитеты, которые отнимают Монетный двор у Порта и приписывают самому Воронихину это «превосходное, хотя и скромное на первый взгляд, сооружение в духе английского палладианства. Украшений в обыденном смысле слова, т. е. колонн, пилястр или лепки, оно не имеет, но самые массы его и две широких угловых башни, почти сливающиеся с фасадом, очень выразительны и показывают, что постройка настоящего зодчего может быть прекрасной при отсутствии налепленных украшений».
 Интересная версия, если учесть, что Воронихин не только возвел, как многим известно, Горный институт (1806 – 1811), детище Берг-коллегии, но и многие здания Военно-Медицинской академии, в том числе церковь. Главное здание же ВМА (на улице Лебедева), которое начали строить по именному указу Павла I в 1799 году, с размещением там канцелярии, конференц-зала, библиотеки, комнат для учащихся, столовой, кухни, – будто бы создал все же Порта под влиянием Воронихина. А великий архитектор – чуть ли не автор пейзажных и перспективных панно в духе Гонзаго на стенах конференц-зала.
 И вот тут дело обретает совсем уж трагический поворот. Строительственным расходам вели строгий учет (известно, что в 1799 – 1800 годах потратили 247 341 рубль и 75 с половиной копеек) – и все же «поползли слухи о казнокрадстве и плохом качестве постройки. Император Павел I отдал под суд основателя академии директора Медицинской коллегии тайного советника А. И. Васильева и архитектора Антонио Порто с помощниками. А. Порто, не желая смириться с несправедливым обвинением, покончил жизнь самоубийством». Строительство возобновилось только в 1806-м.
 Но есть и другая версия, не менее грустная – хотя и дает итальянцу еще несколько лет жизни. В 1808 году на углу Девятой линии и Большого проспекта Антонио Порта начинает строить особняк для португальского консула и виноторговца Педро Лопеса (нынче это дом № 28). Но не пришлось архитектору и заказчику пить порто в тюльпановидных бокалах.
 Вот что сообщала наша газета в том же 1808-м: «...сего июня с 17-го на 18 число в 11 часу ночи у Португальского купца Лопеса в производимом строении обрушился свод, и хотя на сей раз приключение сие никому вреда не причинило, но ясно обнаруживает незнание ремесла того, кому производство того строения вверено было. А как по исследованию о том открылось, что производил то строение архитектор Надворный советник Порто и, следовательно, он и единый виновник в том. Дабы упредить последствие подобных случаев... обязанным себя считаю, то происшествие и имя виновника его архитектора Порто сделать для общей осторожности известным. Подлинное подписано: князь Лобанов-Ростовский».
 Военный губернатор Петербурга, между прочим. И есть версия, что надворный советник Порта не выдержал уже вот этого позора и повесился. В любом случае петербурговеды говорят, что имя его после 1809 года нигде не упоминается.

Источники:



2. Императорская усадьба в Ропше 

Императорская усадьба (современный вид)
Во второй половине XVIII века ропшинская усадьба пришла в полное запустение. Деревянные галереи флигеля обветшали, каменные постройки требовали ремонта, плотины разрушались, пруды и каналы затянув тиной, на месте цветников и дорожек появились заросли ольхи и бурьяна. Регулярный парк погиб.
В тот период в окрестностях Петербурга возникали уже английские парки, напоминавшие естественный пейзаж. Пейзажное паркостроение пришло на смену регулярному. В архитектуре пышное барокко сменил строгий классицизм.
 В конце XVIII века Павел I, будучи еще наследником престола, возродил ропшинское имение в память об убитом здесь отце. Чтобы избежать гнева Екатерины, он сделал это через подставного владельца - придворного ростовщика и ювелира Лазарева.
 В 1795 году Лазарев купил Ропшу у родственников умершего Г. Орлова и пригласил в имение тридцатилетнего садового мастера Томаса Грея. Родившийся в 1765 году в северной Великобритании, Томас Грей приехал в Россию искать счастья, когда ему было 18 лет. К тому времени он уже хорошо владел садовым мастерством. В Ропше он работал около полувека, здесь и умер 1 марта 1840 года (похоронен вблизи Ропщи на кладбище деревни Горки).


 Приглашены были для реконструкции ропшинского имения и еще два талантливых специалиста - инженер И. Энгельман, обучавшийся в Голландии и Германии, и архитектор Антонио Порта.
 Антонио Порта перестроил дворец. Это была вторая перестройка здания. Основная идея реконструкции состояла на этот раз в том, чтобы, сохранив удачно найденную В. Растрелли общую композицию ансамбля, заменить обветшалые деревянные постройки каменными и решить весь комплекс в классическом стиле.
 Документы ропшинской конторы за 1788-1800 годы дают возможность судить о направлении и объеме работ. В старых, уже существовавших каменных постройках "рустики починивали и раскрашивали, упавшие лепные штуки на место поставили, карнизы починивали, щекатурили, стропилы ставили, крыши железными листами крыли и красили, стекла ставили в нижнем этаже и во втором этаже и над залом в два полуциркульных окошка..." и т. д
 К прежнему каменному дворцу, у которого разобрали боковые пристройки, добавили с западной стороны такое же здание - "новый дом" (старую и новую части дворца разделяет продольный коридор 1-го этажа).
 В документах сохранились имена строителей конца XVIII века: новые каменные стены были сложены каменщиками Степаном Михайловым и Степаном Нестеровым, оштукатурены Евсеем Андреевым "с товарищи", лепные работы выполнены Петром Бущевым, живописные - Яковом Окуневым и Григорьевым.
Отдавая дань классицизму, архитектор Антонио Порта возвел в центральной части дворца десятиколонный портик. Для этого заложен был фундамент из булыжника, на котором возвели аркаду первого этажа, обработав ее рустом. На межарочные пилоны поставили гранитные цокольные тумбы кубической формы, выполненные каменотесцами Федором Ивановым и Петром Дорофеевым. На тумбы опираются колонны, сложенные из кругов путиловской плиты (прочный известняк) с лепными капителями. Колонны, объединяя второй и третий этажи центральной части, несут на себе классический фронтон. Портик выдвинут вперед из-за того, что значительно выступает за плоскость стен самая старая часть постройки - центральный корпус бывшего дома Головкина. Сквозь колоннаду хорошо просматриваются окна двусветного Голубого зала: на втором этаже - это, высокие прямоугольные окна, в третьем этаже - в центре окно полуциркульное, а по сторонам - два круглых. Из Голубого зала дверь ведет на балкон второго этажа, откуда открывается вид на Нижний парк.
 Венчает здание легкий деревянный бельведер, сделанный заново в 1795 году плотником Петром Прокофьевым.
 В дальнейшем некоторым перестройкам подверглись и интерьеры дворца. В их оформлении принимали участие архитекторы Л. Руска, Е. Л. Ган, А. И. Резанов, художники - Торичелли, академик В. О. Медичи, знаменитый декоратор профессор А. Л. Роллер и другие. Интерьеры Ропшинского дворца по богатству и пышности отделки не уступали интерьерам Екатерининского дворца в Царском Селе и Большого дворца в Павловске.
 С 1801 года, когда Павла I постигла участь его отца, и вплоть до 1917 года Ропша продолжала быть императорской усадьбой. После Великой Октябрьской социалистической революции во дворце размещался санаторий, парк стал местом отдыха трудящихся.
 В советское время дворец был в третий раз перестроен. Его второй этаж был удлинен в каждую сторону на три окна. Это несколько изменило прежний выразительный силуэт.
 Дворцово-парковый ансамбль «Ропша» является одним из культурных объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО с 1990 года. под момером 540-009.

Источники:

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Горная аптека

Плакат «Вспомнить, восстановить, гордиться!»